![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
akoeffНачало http://chuchundrrra.livejournal.com/62947.html
Мы живем в тварном мире, мире, который насыщен тварными- сотворенными вещами. Под натиском времени и современных глобальных процессов, вещь для нас стала нести исключительно рациональные функции, мы перестали воспринимать вещь в сакральной плоскости. Ну, действительно, какой сакральный смысл может быть у стола? Или у кровати, или у ноутбука. Ну нет его. Наше рацио его не видит, а потому и в остальных предметах мы не видим ничего такого, что могло бы дать нам подсказку для иного восприятия вещи. А меж тем, человек еще век назад воспринимал мир совершенно по-дургому. Он жил в мифологическом, а оттого непрерывно-закольцованном пространстве, в котором человеческая жизнь воспринималась вписанной в естественный природный ритм, а оттого трагедия ухода, присущая современности, таковой не являлась. Играли роль другие правила, схожие с античным законом рока.Но вернемся к вещи. Любая вещь в мифо-эпическом сознании человека наделялась сакральными свойствами, а потому вещь несла в себе сакрально-ритуальный текст понятный и связывавший человека с окружающим миром. Пожалуй, Ездзиев последний носитель, осколок, исчезнувшего мифо-эпического восприятия мира, а потому через его работы этот мир прослеживается, открывая привычные вещи с иррациональной их стороны.
Итак, дерево. Само по себе, дерево как материал, и как явление, тесно связано с мифологией. Ведь, космос представлялся именно в виде дерева (Мировое древо) с четким разграничением на зоны низа -корней, середины- ствола, и верха- кроны. Эта же модель легко вписывается в цепочку прошлое-настоящее-будущее. Оттого сам материал из которого создана вещь приобретает врожденную символику.
Отсюда деревянные трости, которые у многих народов отождествлялись с посохом, служившия неким мерилом как жизни, так и расстояния, в руках Едзиева приобретают вид открытой книги, с начертанными знаками. Функционально они отличаются от пастушеских посохов, ибо упираясь в землю, в навершии имеют горизонтальную опору для ладони.
Замечательный исследователь творчества Едзиева Валерий Цагараев так пишет о символическом значении трости: "Трость, соприкасаясь с землей, располагаясь в нижней зоне человеческого тела, а значит, являясь предметом, отчасти знаково связанным с подземными силами (энергиями Матери-земли), во многих традиционных культурах несет в себе символический образ этих сил. Почти все трости Мастера имеют на своем древке декоративную плетенку – или из косиц (заплетенных волос), или из змеиных тел, что схематически и семантически близко друг к другу, подтверждая связь старого человека (через трость) с хтонической энергией земли, ведь, по народным поверьям, земля подпитывает старость и слабость, как мать свое дитя."
Вместе с этим, на многих тростях мы видим внизу наравне с змеями-косами изображение мужчин. То есть трость это не только опора для слабого тела, подпитка его энергией земли, но и проводник в мир предков, связь с подземным миром. Ведь мертвые в мировоззрении традиционных осетин всегда заботились о живых: «мæрдтæй ныл аудæнт» – «так пусть заботятся о нас (живых) из царства мертвых».
"В трости есть функциональное место, которое соединяет нижнюю зону тела со средней, – это рукоять. Здесь Мастер часто воспроизводит сюжет, в котором мужчина держит за узду неоседланную лошадь. Именно на ее спину (рукоять) опирается рука старого человека. Без труда можно узнать в этом сюжете фрагмент обрядового текста посвящения коня покойнику, где конь выступает проводником души в Царство мертвых – обитель предков. Сюжет на рукояти полностью отвечает приведенной выше интерпретации трости как опоры на силу предков. Она как бы указывает путь в страну предков еще живому, но уже старому человеку, ладонь правой руки которого выступает всадником на лошади." - пишет Цагараев.
Другой мотив, широко используемый Мастером в навершиях - рукоятках трости - это "сказитель".
Справа вырезано «Кубады» и слева - «Коста». Кубады – легендарный слепой народный певец, сказитель нартовского эпоса, фигура, напоминающая собой Гомера, и Коста Хетагуров – реальный поэт конца XIX – начала ХХ века, защитник народных интересов, создавший в своей поэзии художественный образ Кубады. И тот, и другой образ слит с образом пастуха.
Но кто такой сказитель? С одной стороны - он воплощение лучших качеств народа, его душа и совесть. С другой стороны сказитель, поэт никогда не принадлежит бытовому миру. Он живет как-бы вне норм жизни социума, вступая в диалог с иным миром, общаясь с душами предков, взамен получая оттуда мистические откровения для своего творчества. Он как бы сознательно занижал интерес к мирскому бытию. Певца можно было накормить, дать ему одежду, кров, но оплачивать деньгами его труд считалось кощунственным, богопротивным, потому что он принадлежал не профанному, а сакральному миру. А потому появление подобного мотива в работах Едзиева почти автобиографично, его сказитель это просветленное одиночество творца.
td></tr></table>
Мы живем в тварном мире, мире, который насыщен тварными- сотворенными вещами. Под натиском времени и современных глобальных процессов, вещь для нас стала нести исключительно рациональные функции, мы перестали воспринимать вещь в сакральной плоскости. Ну, действительно, какой сакральный смысл может быть у стола? Или у кровати, или у ноутбука. Ну нет его. Наше рацио его не видит, а потому и в остальных предметах мы не видим ничего такого, что могло бы дать нам подсказку для иного восприятия вещи. А меж тем, человек еще век назад воспринимал мир совершенно по-дургому. Он жил в мифологическом, а оттого непрерывно-закольцованном пространстве, в котором человеческая жизнь воспринималась вписанной в естественный природный ритм, а оттого трагедия ухода, присущая современности, таковой не являлась. Играли роль другие правила, схожие с античным законом рока.Но вернемся к вещи. Любая вещь в мифо-эпическом сознании человека наделялась сакральными свойствами, а потому вещь несла в себе сакрально-ритуальный текст понятный и связывавший человека с окружающим миром. Пожалуй, Ездзиев последний носитель, осколок, исчезнувшего мифо-эпического восприятия мира, а потому через его работы этот мир прослеживается, открывая привычные вещи с иррациональной их стороны.
Итак, дерево. Само по себе, дерево как материал, и как явление, тесно связано с мифологией. Ведь, космос представлялся именно в виде дерева (Мировое древо) с четким разграничением на зоны низа -корней, середины- ствола, и верха- кроны. Эта же модель легко вписывается в цепочку прошлое-настоящее-будущее. Оттого сам материал из которого создана вещь приобретает врожденную символику.
Отсюда деревянные трости, которые у многих народов отождествлялись с посохом, служившия неким мерилом как жизни, так и расстояния, в руках Едзиева приобретают вид открытой книги, с начертанными знаками. Функционально они отличаются от пастушеских посохов, ибо упираясь в землю, в навершии имеют горизонтальную опору для ладони.
 |
| Альбом: едзиев |
Замечательный исследователь творчества Едзиева Валерий Цагараев так пишет о символическом значении трости: "Трость, соприкасаясь с землей, располагаясь в нижней зоне человеческого тела, а значит, являясь предметом, отчасти знаково связанным с подземными силами (энергиями Матери-земли), во многих традиционных культурах несет в себе символический образ этих сил. Почти все трости Мастера имеют на своем древке декоративную плетенку – или из косиц (заплетенных волос), или из змеиных тел, что схематически и семантически близко друг к другу, подтверждая связь старого человека (через трость) с хтонической энергией земли, ведь, по народным поверьям, земля подпитывает старость и слабость, как мать свое дитя."
Вместе с этим, на многих тростях мы видим внизу наравне с змеями-косами изображение мужчин. То есть трость это не только опора для слабого тела, подпитка его энергией земли, но и проводник в мир предков, связь с подземным миром. Ведь мертвые в мировоззрении традиционных осетин всегда заботились о живых: «мæрдтæй ныл аудæнт» – «так пусть заботятся о нас (живых) из царства мертвых».
 |
| Альбом: едзиев |
"В трости есть функциональное место, которое соединяет нижнюю зону тела со средней, – это рукоять. Здесь Мастер часто воспроизводит сюжет, в котором мужчина держит за узду неоседланную лошадь. Именно на ее спину (рукоять) опирается рука старого человека. Без труда можно узнать в этом сюжете фрагмент обрядового текста посвящения коня покойнику, где конь выступает проводником души в Царство мертвых – обитель предков. Сюжет на рукояти полностью отвечает приведенной выше интерпретации трости как опоры на силу предков. Она как бы указывает путь в страну предков еще живому, но уже старому человеку, ладонь правой руки которого выступает всадником на лошади." - пишет Цагараев.
 |
| Альбом: едзиев |
Другой мотив, широко используемый Мастером в навершиях - рукоятках трости - это "сказитель".
 |
| Альбом: едзиев |
Справа вырезано «Кубады» и слева - «Коста». Кубады – легендарный слепой народный певец, сказитель нартовского эпоса, фигура, напоминающая собой Гомера, и Коста Хетагуров – реальный поэт конца XIX – начала ХХ века, защитник народных интересов, создавший в своей поэзии художественный образ Кубады. И тот, и другой образ слит с образом пастуха.
Но кто такой сказитель? С одной стороны - он воплощение лучших качеств народа, его душа и совесть. С другой стороны сказитель, поэт никогда не принадлежит бытовому миру. Он живет как-бы вне норм жизни социума, вступая в диалог с иным миром, общаясь с душами предков, взамен получая оттуда мистические откровения для своего творчества. Он как бы сознательно занижал интерес к мирскому бытию. Певца можно было накормить, дать ему одежду, кров, но оплачивать деньгами его труд считалось кощунственным, богопротивным, потому что он принадлежал не профанному, а сакральному миру. А потому появление подобного мотива в работах Едзиева почти автобиографично, его сказитель это просветленное одиночество творца.
 |
| Альбом: едзиев |
td></tr></table>
